Херфрид Мюнклер, один из ведущих немецких специалистов по философии военных конфликтов, анализирует в интервью «DW » ситуацию на Украине, стратегию Путина и роль НАТО.

О дин из ведущих немецких специалистов по практике, теории и философии военных конфликтов, историк Херфрид Мюнклер стал участником проходившего в Кёльне философского фестиваля Phil. Cologne. В его выступлении шла речь о войнах будущего, о виртуальных атаках, психологической обработке, информационных атаках… Значит ли это, что войны будущего будут совершенно не похожи на прошлые и настоящие? Этот вопрос корреспондент Deutsche Welle Анастасия Буцко задала Херфриду Мюнклеру.

Херфрид Мюнклер. Ожидать войн «повышенной комфортности», только лишь виртуальных, не приходится. Войны будущего вообще будут очень разнообразными, многоплановыми, комплексными, так сказать, конгломератом разных войн. А количество более или менее бескровных войн, как в виртуальном пространстве, так и в реальном, будет особенно возрастать. В таком случае цель — продемонстрировать техническое и технологическое преимущество над техникой и технологиями противника.

Но одновременно будут происходить войны не менее жестокие, кровавые и долгие, чем, скажем, Тридцатилетняя война в Европе или обе мировые войны. Больше станет войн с применением примитивного оружия, как, например, мачете, больше погромов, резни, вооружённых межэтнических конфликтов, гражданских войн. Я думаю также, что в глобальном контексте исчезнет уже размывающееся военное преимущество западного мира. Картина станет более хаотичной и менее прозрачной.

DW. Невеселый прогноз. Считаете ли вы то, что происходит в последние месяцы на Украине, доказательством ваших тезисов?

- Украина, конечно, находится сейчас в фокусе нашего внимания. Но с чисто военной точки зрения это конфликт немасштабный, по размаху не сравнимый, скажем, с войной в Сирии. С другой стороны, Украина с геостратегической точки зрения примыкает к своего рода «военному полумесяцу» — зоне, имеющей форму полумесяца, простирающейся через Кавказ, Ближний Восток до побережья Средиземного моря, восточной границы Туниса. В этой зоне нет объявленных войн между отдельными государствами, но имеют место перманентные вооружённые конфликты в самых разных форматах: гражданских войн, экономических, межэтнических конфликтов…

Ещё раз подчеркну: войны в классическом смысле как столкновения государств или систем на Украине нет. НАТО и пальцем не пошевелит ради Украины. ЕС и США будут действовать, обращаясь исключительно к экономическим санкциям. Другое дело, что происходящее в некоторых областях Украины носит характер гражданской войны с типичной для этой формы конфликтов непрозрачностью ситуации.

- Джон Керри сказал, что Россия сейчас действует методами XIX века. Но разве бескровное «взятие Крыма» или влияние Москвы на конфликт на Восточной Украине, поддерживаемые информационным наступлением российского телевидения, не являются примером очень современных методов ведения войны?

- Абсолютно. Я вообще не знаю, как следует относиться к некоторым заявлениям американцев. Скорее всего, это просчитанные пропагандистские выпады, цель которых — спровоцировать Путина, потому что в противном случае придётся признать, что американцы — плохие аналитики. Путин многому научился, в частности, и у НАТО. Он копирует стратегии НАТО и делает это очень профессионально. Уже сам выбор роли защитника, покровителя слабых и обиженных (в данном случае русскоязычных жителей Украины) очень характерен для такой стратегии.

- Российские танки на границе с Украиной на экране немецкого телевидения, военная техника на параде 9 мая на Красной площади в Москве и в Севастополе, — это тоже «всего лишь» атрибуты политического театра?

- В случае танков — именно так. Речь шла о создании медийных образов, которые должны повлиять, в первую очередь, на сознание жителей России и Украины. Стройные ряды марширующих солдат, колонны танков и воздушные эскадрильи должны были служить своего рода «визуальным антитезисом» хаосу Евромайдана в Киеве. Это — классический военный спектакль. Кстати говоря, я бы категорически не советовал новому украинскому руководству пытаться брать на вооружение то, что берёт на вооружение Путин: ни в переносном, ни, не дай Бог, в прямом смысле этого выражения. Украине ни в коем случае не следует отказываться от привлекательной роли Давида, который борется с Голиафом, и самой становиться Голиафом.